/ Рассказы / Поэзия
Под ликами молился на коленях,
Неистово накладывая крест
От свечки по лицу плясали тени,
А грозный Бог поднял сурово перст.
В час покаянья знали только двое,
И молчаливые глаза икон,
Что сердце разрывается от боли,
За грех, за ложь, за предэкстазный стон...
Когда мой сын вдвоем пришел с невесткой,
Представил просто: «Вот моя любовь».
Нас стало больше, но не стало тесно
Всем вчетвером делить очаг и кров.
Свет голубых озер-очей трагичный
Поймали взгляд моих усталых глаз,
И ВСЁ! А дальше... было...
Читать дальше →
Неистово накладывая крест
От свечки по лицу плясали тени,
А грозный Бог поднял сурово перст.
В час покаянья знали только двое,
И молчаливые глаза икон,
Что сердце разрывается от боли,
За грех, за ложь, за предэкстазный стон...
Когда мой сын вдвоем пришел с невесткой,
Представил просто: «Вот моя любовь».
Нас стало больше, но не стало тесно
Всем вчетвером делить очаг и кров.
Свет голубых озер-очей трагичный
Поймали взгляд моих усталых глаз,
И ВСЁ! А дальше... было...
Читать дальше →
Ах, мамашка с коляской, молодая, горячая... ,
На два пальца юбчонка, и сосочки стоячие,
Ты по улицам ходишь, свежим воздухом дышишь,
Будто сдобная булочка, сексуальностью пышешь.
Расслабляясь гуляешь, по тропинкам по парковым,
Пенсионерам на лавочках, лучше нету подарка,
Всё рассмотрят дедульки: ножки, грудку, колготочки,
Их очки увеличат твою сладкую попочку.
Ты порадуешь мальчиков-онанистов прыщавых,
Полицаев, водителей, извращенцев слащавых,
Всем ты нравишься в пору, полового...
Читать дальше →
На два пальца юбчонка, и сосочки стоячие,
Ты по улицам ходишь, свежим воздухом дышишь,
Будто сдобная булочка, сексуальностью пышешь.
Расслабляясь гуляешь, по тропинкам по парковым,
Пенсионерам на лавочках, лучше нету подарка,
Всё рассмотрят дедульки: ножки, грудку, колготочки,
Их очки увеличат твою сладкую попочку.
Ты порадуешь мальчиков-онанистов прыщавых,
Полицаев, водителей, извращенцев слащавых,
Всем ты нравишься в пору, полового...
Читать дальше →
Вен надутые шпагаты,
Бред в мозгах,
Губы в эйфории сжаты —
Добрый знак.
Мы с тобою черно-белы —
Инь и янь,
Трехразмерны груди, тело:
Сексидрянь
Молодая, озорная.
Белый пух
На кулак волос мотаю.
Режет слух:
Как любить меня хотела
Ты всю жизнь.
Блеф — любовь, есть только тело.
Янь и инь
Твой супруг следы оргазмов
Не найдет.
Твои губы безотказны,
Жарок рот.
«Парашют» бросаю метко
За балкон:
Твою влажную салфетку,
и гандон
«В душ иди», — уже тебя я
не люблю.
Завтра скажет мне другая...
Читать дальше →
Бред в мозгах,
Губы в эйфории сжаты —
Добрый знак.
Мы с тобою черно-белы —
Инь и янь,
Трехразмерны груди, тело:
Сексидрянь
Молодая, озорная.
Белый пух
На кулак волос мотаю.
Режет слух:
Как любить меня хотела
Ты всю жизнь.
Блеф — любовь, есть только тело.
Янь и инь
Твой супруг следы оргазмов
Не найдет.
Твои губы безотказны,
Жарок рот.
«Парашют» бросаю метко
За балкон:
Твою влажную салфетку,
и гандон
«В душ иди», — уже тебя я
не люблю.
Завтра скажет мне другая...
Читать дальше →
Мы все пребываем в причудливом мире,
Где деньги и секс на устах.
Как будто гостим на языческом пире,
Где в хмеле бесчинствует Вакх.
Где пляшут в экстазе хмельные вакханки.
Глаза вожделеньем горят.
В причудливых позах сплелись лесбиянки.
Сатир тянет с нимфы наряд.
Минули столетья. Мы стали мудрее.
Нам легче живется сейчас.
О ценностях жизни мы судим хитрее,
Порок выдавая за Глас.
В причудливом мире витают причуды —
Рожденные властью Судьбы.
Приходят к кому-то они в виде чуда,
К другим же в...
Читать дальше →
Где деньги и секс на устах.
Как будто гостим на языческом пире,
Где в хмеле бесчинствует Вакх.
Где пляшут в экстазе хмельные вакханки.
Глаза вожделеньем горят.
В причудливых позах сплелись лесбиянки.
Сатир тянет с нимфы наряд.
Минули столетья. Мы стали мудрее.
Нам легче живется сейчас.
О ценностях жизни мы судим хитрее,
Порок выдавая за Глас.
В причудливом мире витают причуды —
Рожденные властью Судьбы.
Приходят к кому-то они в виде чуда,
К другим же в...
Читать дальше →